Дмитрий Сиверс известен своей необычной, оригинальной трактовкой регентской и певческой работы. Иногда кажется, что Дмитрий сознательно эпатирует своих читателей, но проходит время и очередной певчий или певчая приходят к неожиданному выводу "А ведь Дмитрий был прав". Поговорим сегодня с этим любопытным певчим и публицистом о регентской работе, психологической работе регента с певцом и о том, как привести певцов к вере.

- Здравствуйте, Дмитрий. Расскажите о том, как Вы пришли к регентству. Долго ли шли, сбылись ли Ваши чаяния на этом ответственном посту?

- Я регентую (веду службы в нашем храме), но официально регентом не являюсь. Вы правильно заметили, что пост очень ответственный. А я человек творческий, ответственность меня тяготит, заставляет задыхаться. Мне тяжело морально и физически отвечать за чужую работу.


Каждый, кто регентует в храме, сталкивается с выдающейся по тяжести психологической нагрузкой. Это когда ошибается сосед, а виноват (как регент) - ты. По моим внутренним ощущениям, это и есть самое сложное в работе регента - на тебе ответственность за коллективное пение. Певцы могут быть уставшими или больными, или попросту отсутствовать. А ты вроде как должен "выдать" красивое пение.

Поговорили про молитву на клиросе певчего. А сегодня поговорим про возможность молитвы регента. Думаете, нет разницы? Еще какая! Вот так и живем - постоянно в поисках все более точного смысла вострим наше словесное копье, чтобы поразить им грудь змия невежества. Да седлаем могучего богатырского коня для дальнего похода, ведь наш разговор не обещает быть коротким.

Термин «единоначалие», как нетрудно догадаться из этимологии слова, означает то, что в певческом хоровом коллективе (а особенно в церковном хоре) должен быть только один начальник. Не один, не два, ни три. Только один.

Возможно, меня недоуменно вопросят, что я имею ввиду, ведь на клиросе всегда и так только один начальник – регент? А вот и нет. Точнее, так бывает далеко не всегда. И когда начальников много – система начинает сначала сбоить, а потом деградирует до некоего состояния, которое можно охарактеризовать как «проблемный клирос».

Частенько меня упрекают благочестивые братия и сестры в том, что истории, которые я рассказываю о нашей певческой жизни несколько фривольны и начисто лишены благоговейного трепета в использовании терминологии.

Но тут дело такое, кому монашья келья, а кому свеча венчальная. Для кого-то вся жизнь -скорбный путь во сыру могилу, для другого - радостное шествие в жизнь вечную, не без сокрушения о грехах, само-собой. Поэтому, плакальщику-плакать, радостному-смеяться. А смешного, поверьте, не так уж мало в нашей церковной жизни.

Содержать хороший хор удовольствие очень не дешевое, об этом , с душераздирающими подробностями расскажет вам любой настоятель. Хор всегда алкает денег и сытной трапезы, так уж повелось.

Мало кто со стороны догадывается, насколько сильным генератором уныния является клирос. Трудно найти в нашей дорогой церкви место, которое бы с большей силой порождало самые странные ситуации, вызывающие у церковных певчих уныние. Для частых приступов уныния причин просто предостаточно. И если вы думаете, что враг нападает в церкви везде (не только на клиросе) - попойте чуток и поймете, что "стоять внизу и молиться" и петь Богу - совершенно разные вещи.

Часто на проповедях мы слышим, что мы, в общем-то, все глубоко духовно больны. Это так. У нас у всех есть свои тайные мечты, тайные кошмары, темные запыленные уголки, где во мраке медленно перебирают лапами разжиревшие страсти. Все это живет в нас. И - мешает жить нам самим, как солитер 20-ти метров длиной, уютно устроившийся в кишечнике. Страшно? А что делать, речь то про суровое, про духовные болезни.

Поговорим об остреньком, с перчиком...Разогреем кровушку на ночь глядя. Ведь драйв мы, люди искусства, вельми возлюбимши... Заурядные темы у нас не приживаются, тут все либо о мистическом, либо о жестком. И на злобу дня. Да и такова писательская натура - высекать искру из аудитории, заставляя жарко дискуссировать на грани фола, либо понуждая задуматься. Глубоко и надолго.

Обычный православный прихожанин одного из многочисленных и густо наполненных людьми храмов России живёт себе потихоньку, посещает богослужения, помогает в храме и, возможно, не задумывается о том, а как живут православные там, за пределами нашей Родины. И это в общем нормально.

Я уже писал о том, как я пришел петь в храм. Наполненный приятной иронией, сопровождающейся ласковым поглаживанием утюгом по оголенным нервам, процесс моего певческого становления веселил и радовал. Меня - новыми горизонтами кошмаров, из которых самобичевание было самым мягким. Настоятелей - возможностью приласкать меня по затылку порцией горячих слов (про холодный подозревающий тебя чуть-ли не в сатанизме взгляд и вовсе промолчу). Таковы были мои реалии - я не нравился настоятелям...

Помните, мы говорили, что певчих на клирос приводит само небо? Это так. Кстати, в алтарь и вообще в храм тоже приводит небо. И в монастырь приводит небо. Небо вообще хорошо знает каждого из нас и старается привести туда, где мы можем принести максимум пользы. Зачем? Да чтобы было за что нас миловать. Бог как будто бы старается поставить нас в такие условия, где мы будем Ему угождать.