Я что, "в оперу попал" - иногда спрашивают друг друга певчие, слушая пение чужого клироса в записи. "Где приобрести билеты" - вновь спрашивают с издевательским подтекстом певчие, открыто или в саркастической форме высмеивая звучание того или иного певческого клиросного коллектива. Перед нами пресловутая проблема "молитвенного пения". Что это вообще такое, какое пение можно считать молитвенным, и какая критика уместна относительно того или иного пения?
Как известно, критиковать легко. И особенно приятно. Потому что этот процесс неизбежно наделяет тебя статусом эксперта. Экспертом быть приятно, но... экспертов хватает. Работать некому. Поэтому я призываю подойти к вопросу анализа молитвенного пения с сугубо профессиональных позиций.
Начнем расстановки фигур на шахматной доске. Мы имеем Бортнянского, Веделя, Березовского, Чеснокова, Гречанинова, Рахманинова. Часто эти фигуры окрашиваются ревнителями молитвенного пения в черный цвет. Белые же фигурки на шахматной доске - это некое гипотетическое "молитвенное пение" - обиход, гласовые подобны, и "распевы" - оптиной пустыни, напевы ТСЛ, и т.д Иногда в секцию молитвенного пения добавляется знаменный распев. В отличие от гипотетически черных фигур Веделя и иже с ним, напевы и гласовые "подобны" просты, поются кротко, без широких динамических контрастов и мы в самом деле имеем службу, не мешающую молиться.
Казалось бы, фигурки на доске расставлены, роли определены, но что-то мне не дает покоя... Какое-то внутреннее противоречие. Ах, ну да. Опыт работы с разными настоятелями, каждый из которых уверенно настаивает на своей правоте и требует разного пения, называя молитвенным именно его. Так-так. Похоже, мы имеем дело с субъективным вопросом. Каждый настоятель по-своему понимает молитвенное пение и какое оно.
И вот смотришь на доску с фигурками, а память услужливо подсказывает тебе - "вот этот настоятель ОЧЕНЬ любил Веделя...а этот - просил только подобны, и оба - были замечательными батюшками. Кто же прав?" Фигурки попросту теряют свой цвет, ибо разные люди по разному к ним относятся.
А ведь кроме настоятеля у нас есть еще и прихожане.
Давайте представим себе, что в храм заходит сухой и черствый человек. И вдруг он слышит нежное соло сопрано, и хорошее звучание академического хора. Человек воспитан на тяжелом роке и вдруг он слышит тихий плывущий аккорд хорошо спетого академического хора. У человека текут слезы и ему кажется, что он на небе, а не на земле. А другой человек в этот момент стоит и искушается - "ах, что поют, как они могут устраивать на службе концерты".
Два разных сердца. Чем они отличаются?
В одном сердце появилось сокрушение, оно еще не знает "как надо" и какое пение считается молитвенным, его еще не научили правилам веры, и он воспринимает красоту "не по критериям". Он просто слышит, что красиво и радуется. Его сердце умиляется, его наполняет сокрушение.
Другое сердце уже давно - фарисейское. Кто такой фарисей? Это вовсе не злодей. Это человек, выполняющий предписания своей веры и довольный этим. Он изучил и выполнил правила, он молодец, он может теперь и других оценивать по собственным критериям. Ну, чтобы сравнить, насколько он крут относительно других верующих. Фарисей - это духовный бухгалтер, слишком полюбивший правила и предписания, испытывающий удовольствие от факта, что мир вокруг наконец-то прост и понятен, и на каждую ситуацию есть свое однозначное правило.
В этом и есть вся проблема.
Нас учат воспринимать радость веры и религиозные переживания "по правилам". По некоему уголовно-духовному кодексу, лишая права на собственные субъективные переживания. Вот лично у меня всегда текут слезы от "Ныне силы небесные" Гречанинова. И это не просто буря эстетического наслаждения от красивых аккордов. Вовсе нет. Меня захлестывает горячее, сокрушенное покаяние. Как будто "я вдруг понимаю", как прекрасен Рай, как чисты ангелы, и как недостоин, грязен я. Кто я такой, чтобы стоять рядом с ангелами вместе??! Слезы просто ручьем... Причем обиходный распев не вызывает такого эффекта. Как будто богатая фактура произведения создает образ ангельских ликов, создают мечту, которой я не достоин.
Но - по правилам (непонятно кем установленным) я не прав. Ведь правилами "молитвенного пения" мне предписано плакать только от обихода и гласовых подобнов. Я не имею права радоваться хорошему звучанию академического хора с красивыми голосами. Я должен радоваться только от "утвержденных" типов голосов - безтембренных и тихих.
И все-же молитвенное пение существует. Оно вытекает из канонов классического хорового пения. Ведь современное академическое пение выросло не из вакуума. Сама школа современного академического пения возникла именно в церковной ограде, еще во времена, когда церковь не была отделена от государства, а певчие считались государевыми людьми и получали деньги из бюджета.
Так как же современное академическое пение может считаться не молитвенным, если само академическое пение было создано в церковной ограде? Ответ лежит на поверхности.
"Не молитвенное пение" попросту не вполне академическое и не соответствует профессиональным стандартам многовековой школы. Плохой тембральный баланс, плохой динамический баланс голосов, избыточная раскачка голосов, неуместные динамические контрасты в пении, слишком яркое форте - плохо звучат не только в храме. Они и в опере плохо звучат. Плохой хор - он и на концерте плохой хор.
Это и есть истина.
Есть хорошие хоры, и есть плохие хоры. Хороший хор люди с радостью пойдут послушать на концерте (никто не пойдет слушать унылое никому не интересное, бедное голосами и тембрами и просто исполнительской высотой пение). Под хороший хор (если не накручивать себя правилами, непонятно кем придуманными) и на службе приятно и легко молиться. Думаю, тут уместен пример - хор Матушки Иулиании Денисовой.
А плохой хор, поющий грузно, с плохой дикцией, плохим строем и низко поющими голосами одинаково уныл везде. Вне зависимости от площадки. Тем более, что хормейстер, требующий от своих хористов "петь молитвенно", попросту оставляет певцов в недоумении, ведь "молитвенность" - категория субъективная. И этим опасная, так как не дает певцу рецепта "как же ему петь"? Тише? А если полный храм народу? Или меньше тембра давать? А он сливаться с другими голосами будет? Совет "петь молитвенно" лишь путает певца, и потому хороший хормейстер должен работать с объективными категориями из лексикона профессионального музыканта - оттенки, динамика, нюансы, динамический и ритмический ансамбль, дикция, раскрытие смысла слов и т.д
Так почему же тогда многие певчие осуждают звучание даже вполне хорошо звучащих академических хоров? Ну, это не секрет. Люди всегда оправдывают свой текущий статус. Если в собственном хоре нет таких красивых голосов, нет мастера-регента, нет такого уровня пения - люди выстроят огромную систему доводов, что красиво поющий хор поет на самом деле "пусть и хорошо, но не молитвенно", а вот "мы - молодцы".
Естественно. Если допустить, что чужая красота еще и молиться не мешает, что остается "нам"? Допустить, что мы "попросту хуже"? Ну уж нет! Пусть у нас не такие голоса, но зато наше пение лучше помогает молиться!
Увы, это не так. Это самообман.
Я никогда, подчеркиваю красным, никогда за свои 12 лет клиросного служения не слышал, чтобы красивое, академическое звучание хора с красивыми вокально богатыми голосами и сложной программой осуждалось бы прихожанами. Потому что это красиво. Остается открытым вопрос, насколько прихожане хорошо молятся под такое пение, но... Благодарили, причем со слезами, после такого пения часто.
Я много раз слышал, как прихожане ОСУЖДАЛИ хор, поющий вроде бы простую программу, непрофессиональными голосами. Почему? Да потому что это было не вполне стройно, иногда грязно и главное - слишком серо-однообразно. Простая программа, простые голоса, отсутствие пафоса не спасало.
Прихожане говорили "Господи, помилуй. Под их пение молиться невозможно (!), как хорошо, что вы приехали попеть у нас". В чем секрет? В том, что выдающийся профессионал с красивым голосом грамотно подберет репертуар. В нем будут и гласовые подобны, и сами гласы будут звучать, как нежная ласка пространства храма, будут в программе и яркие пятна (ревнители назвали бы их концертными), служба будет иметь и моменты отдыха для ушей, и моменты взрыва ликования, и общий эффект будет восхитителен - люди со слезами на глазах будут подходить и благодарить.
Ведь они не певчие и им не знакомы правила, по которым следует оценивать пение другого клироса. Прихожане - как тот ребенок, который видит, красиво одет или на самом деле гол клиросный король...
Певчий будет петь на небесном клиросе...