В воскресенье, за традиционным "исповедным" чаем, учили "Сподоби, Господи". Батюшка у нас служит один, а потому пауза между причастном и "Со страхом Божиим" необычайно длинна. Произведение простое, но красивое, гармония интересная.

Голова болит нестерпимо. Который день. Муж ругается от волнения, отсылает на МРТ, на анализы, в дорогостоящие лапы врачей. Не хочу. Знаю, почему болит. В пост всегда так, да и весна же на дворе! Постоянная смена погоды, авитаминоз. Пустырничек пропью курсом, апельсинку съем.

Тихий зимний вечер воскресения. По сложившейся доброй традиции, служим в нашем храме вечерню с акафистом Матушке Богородице. Народу не много, стойкие бабушки, в основном.В храме полумрак, за окном поблескивает такой редкий для Астрахани снег. Тихонько поем "Ныне отпущаеши", шуршим Минеей. После тропарей запеваем первый кондак акафиста "Всецарице".

"Все, Господи, все! Сегодня я опаздываю последний раз, просто потому, что меня уволят! Я ненавижу эту дурацкую систему транспорта, ненавижу! Через пятнадцать минут Литургия. Не часы. Литургия!!! Меня убьют, меня убьют, меня убьют! Идиотские маршрутки!" Именно такие мысли разрывали мою кипящую нечесаную голову, с заплетенной наскоро косой, в это слишком раннее и невыносимо холодное недоутро.

Холодная зима... За окнами большого белокаменного храма декабрьская слякоть и морось, а колючий ветер зло кусает носы и кончики пальцев рук, срывает шарфы и, не спросясь, распахивает пальто на торопливых прохожих.

В большом храме идет Литургия. Там тихо и спокойно. Прихожан немного, жмутся все к батареям, как взъерошенные воробушки, молятся, готовясь к принятию Святых Христовых Тайн. На исповеди, у аналоя, тихохонько бормочет свои грехи маленькая сухая старушка в больших очках и смешном доисторическом плаще. Знаете этих милых старушек? Они всегда носят с собой бублики и карамель, угощают детей и хранят деньги в пакетиках из под молока.