Ангельское пение...какие ассоциации возникают при мысли о небесном хоре совершенных и мудрых существ? Когда мы хотим дать какому-либо хору наивысшую оценку, мы говорим - "они поют как ангелы".
Но в чем же невероятная красота ангельского пения? Ведь чисто и красивыми тембрами можем петь и мы. И потому вздумалось мне проникнуть в глубину этой загадки и отыскать скрытый смысл красоты ангельского пения, и что еще сложнее, попробовать описать его красоту словами. Пусть это сложно - зато интересно.
Возникает очевидный вопрос, типа "Дмитрий, вот тебе что, заняться больше нечем, как искать ответы на подобные вопросы"? Вы знаете, и моя радость и моя боль в том, что я - идейный человек. Мне не интересно "просто жить". Мне не интересно просто (зачем-то) просыпаться и снова засыпать. Я хочу отыскать высший смысл своего бытия. И хотя я думаю, что нашел таковой смысл в идее и красоте служения Богу, иногда мне хочется заглянуть за горизонт собственной жизни. Проще говоря, попытаться хотя-бы представить, что же меня ждет за порогом вечности.
Я, Слава Богу (за все Слава Богу) - не очень то и здоровый человек. Господу виднее, зачем мне нужны мои болезни. Но иногда они мучают меня очень сильно. И в такие минуты так хочется увидеть некую далекую и прекрасную цель, которую ты мог бы хотя бы отчасти представить. Ведь непонятное не вызовет и эмоций. А без эмоций и цель тускнеет зело...
Что такое для меня Царство Небесное? Это ненасытная, влекущая в небеса жажда увидеть Христа и Его святых и трепетно припасть к их ногам, там же и заснув, как верный пес, за несколько тысяч километров каким-то чудом нашедший свой родной дом и хозяев. Говорят, такое иногда бывает.
Для меня обретение Рая - это возможность утолить постоянный духовный голод, ощутив, что дивное Царство принимает тебя, и насыщает своим небесным светом. Твое желание угодить Богу наконец-то удовлетворено. И Слава Богу, что для меня пресветлый Рай - не просто некая абстракция...
Моя мечта вполне понятна и осязаема. Потому что я пою на клиросе и люблю свое служение. И потому мне понятен и Рай. Ты обретешь себе абсолютно идеальный клирос. Навечно. Клирос, на котором не бывает искушений, на котором все пламенно горят жаждой петь и петь. Когда никто не спешит домой, не мечтает побыстрее закончить спевку, формально пробежавшись по программке. Не берет обиход вместо хорошей красивой программы "потому что устала и все надоело". Твоя мечта служить истово - вдруг сбудется. Вокруг все ослепительно горят этой жаждой отдать себя всего без остатка этому служению. И наконец вокруг тебя - единомышленники.
Многие клирошане поймут меня. Иной раз желание сделать что-то по настоящему прекрасное на нашем земном клиросе разлетается в щепы и выбрасывается на безжизненный берег, натыкаясь на рифы либо амбиций, либо обид, либо банальных физических немощей. И твое слезное желание служить Богу отчаянно - превращается в руины, не будучи поддержано коллегами. И в такие моменты тебе остается лишь мечтать.
Так хочется сделать спевки не раз в неделю, а хотя бы через день. Так хочется на этих спевках не отбывать время, а жадно работать, впитывая каждую возможность, работая над каждым тактом. Так хочется победить некоторые особо упрямые произведения, заставляя их звучать мягко и молитвенно. Так хочется спеть стихиры так, чтобы прихожане поняли житие Святого из нашего пения. Так хочется начать, наконец, хотя бы подражать ангелам на самом деле (а не просто говорить об этом).
Ангелы. Небесные братья и лучшие друзья, каких только можно вообразить. Абсолютно тебя понимающие. Горячо тебя любящие. Всегда готовые помочь. Какое сердце устоит перед таким чудом? Хочется созерцать их и быть с ними вечно. И уж точно мечта клирошанина - встать и воспеть хвалу Христу рядом с ангельским ликом. Рядом с абсолютно идеальными певчими. А поскольку я жажду когда-нибудь присоединиться к ним, я пытливо пытаюсь понять красоту их пения, чтобы сделать мою мечту еще прекрасней.
Иногда я слышу разговоры мирских людей об ангельском пении. Причем такое определение касается даже вполне светских песнопений и в такие минуты я понимаю, что мы еще одно определение испохабили, "обмирщили", низвели чудо до обихода, если "ангельской" мы называем набравшую тонны лайков удачную мирскую композицию популярного поп-певца.
На мой скромный взгляд, чтобы понять феномен ангельского пения и радость быть ангелам братом и сослужителем на клиросе, нужно понимать один важный момент духовной жизни. И этот элемент - благодать Святого Духа. Красота Царства - не красота архитектуры, а красота особых, если угодно, божественных энергий. Это - красота тихой, сокровенной тайны.
Когда мы заходим в храм - мы чувствуем нечто. Когда мы заходим в монастырь - это "нечто" усиливается. Бывают места, где это "нечто" просто пламенеет, заставляя тебя внутренне подтянуться, стать строгим и собранным, наделяя тебя особым чувством ответственности. Ты осязаемо чувствуешь - здесь хозяин и Владыка Господь и Он - близко. Это заставляет стать более внимательным и ответственным, ведь ты - пред очами Всевидящего.
Когда читаешь о смерти великих святых или мучеников, можно осязаемо ощутить тот огонь Святого Духа, коим пламенели эти великие сосуды. "Господи, прими душу мою и вечная Тебе Слава" - шептали губы истерзанного мученика перед последним ударом палача. И эти слова - наполнены тем самым. Огнем истовой, всепоглощающей, готовой отдать себя в жертву веры и любви. И Святая Душа отлетала к престолу Царя, все еще наполненная этим последним выдохом пламенной святости.
И эти переживания столь высокой и чистой природы, что они ставят тебя на место, показывая тебе, кто ты есть на самом деле. От прикосновения к таким переживаниям ты просто таешь как воск, не в силах удержать протекающий через тебя сладкий и грозный огонь. Правда в том, что духовная радость не может сравниться ни с чем земным. Эта струящаяся звездная сладость пронизывает тебя, выключая тебя из этой реальности и вознося твой дух на небеса. А потом возвращая обратно в акте понимания - ты не достоин этой высоты, ибо есть слова и чувства и переживания, право на которые надо заслужить кровью.
Красота Царства Небесного не визуальной природы. Некоторые делают предположение, мол "ну - там красиво", "там - мы не будем болеть", "там - без боли и страдания, и только прекрасная природа и радость". Но красота Царства - это красота могучей силы чувств веры, преданности, святости, духовной строгости и пламенной любви друг к другу.
Читая некоторые представления об рае, представляешь себе эдакий заповедник с хорошей экологией, реально работающей демократией, с хорошими условиями быта, красивой архитектурой и идеальной медициной. Но весь опыт духоносных святых Отцов говорит совсем про другой Рай. Рай, наполненный святой, и от того строгой, но и при этом невероятной сладкой радостью.
Преподобный Серафим Саровский писал об этой радости.
- Ах, если бы ты знал,- сказал старец иноку,- какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на небеси, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету с благодарением. Если бы самая эта келия наша,- при этом он показал на свою келию,- была полна червей, и если бы эти черви ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно бы на это согласиться, чтобы только не лишиться той небесной радости, какую уготовил Бог любящим Его.
Там нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания; там сладость и радость неизглаголанные; там праведники просветятся, как солнце. Но если той небесной славы и радости не мог изъяснить и сам св. Апостол Павел (2 Кор. 12, 2-4), то какой же другой язык человеческий может изъяснить красоту горнего селения, в котором водворятся души праведных?
Мы - иногда испытываем эту радость (пусть и в ее скромном земном варианте) в редкие моменты нашего служения. Иной раз Херувимская песнь или Милость мира в особо тихие моменты заставляет весь приход застыть в неком акте оцепенелого внимания, когда неосторожным дыханием все бояться спугнуть появившееся в пространстве чудо. И ради этих минут мы, певчие, иногда готовы терпеть тонны искушений и боли.
Что же удается нам лишь изредка и удается ангелам всегда? Я думаю, что тут целый букет чувств и переживаний. Иногда, очень редко, певчие могут почувствовать на клиросе какое-то совершенно невероятное единение, как будто воистину одно сердце на всех. И из этого сердца в данный момент льется сладкое воздыхание Христу. И - слушатель чувствует нашу дарованную на мгновение духовную и исполнительскую гениальность, затаивая дыхание и внимая каждому моменту...
Я бы очень хотел услышать ангельское пение. Я думаю, что в отличие от нашего, их пение можно впитывать всем телом, как струящуюся через пространство эмоцию радости и любви. Преподобный Серафим говорил, что "пению ангелов нет ничего подобного на земле и сердце сладко тает от их пения". Мнится мне, это оттого, что поверх их, если угодно, мелодии накладывается струящийся огонь чувства. Они не просто поют. Они излучают в пространство ту эмоцию, которую они вкладывают в слова, одушевляя и наделяя свое пение внутренней силой к реализации.
Если они воздают хвалу и Славу - так эта Слава - внутренне сияет славой и такое пение заставляет тебя ликовать, потому что твоя душа рвется куда-то ввысь. Эта их "Слава" выражает готовность немедленно умереть за своего Бога!
Если это мольба, то сам дух кротости наполняет пространство, заполняя тебя нежным розовым светом, заставляющим таять от нежности. А некоторые их песнопения - это грозный вызов слугам зла, говорящим всей вселенной, что злу не скрыться и в самых потаенных уголках.
Пение - это выражение твоей души. И ангельское пение - это выражение их прекрасной, полной огня личности. Не оттого ли мы и не можем зачастую людям помочь молиться на приходе, что сами мы - лишь изображаем ангелов, не имеем внутри себя нужного духа. И потому лишь имитируем музыкальными средствами то, что нужно еще и одушевить огнем небесных переживаний.
Ну не заслужили мы высокого права произносить некоторые дивные слова в нашем клиросном служении. Не заслужили - потому что мы им не соответствуем. Ведь за право восславить Христа нужно бороться, доказывая вновь и вновь актами деятельной веры, что мы - воистину Христиане, и не просто произносим горстку бессмысленных слов, а пламенно возносим нашу славу Тому, Кого представляем, любим, и с Кем жаждем встречи.
И потому я ЗА серьезную духовную работу певчих на клиросе. За их постоянную исповедь и причастие. Потому что без наполняющего нас духа мы не можем этот дух вложить и в пение. И наверное, в конечном счете, нашему пению недостает этой пламенной веры, которая столь прекрасна в звучании ангельских ликов.
И лишь крепнет мое желание стать в конечном счете другом и братом ангелам, наконец-то обретя возможность спеть "Слава в вышних Богу" ПО НАСТОЯЩЕМУ.
Певчий будет петь на небесном клиросе...