Душа творческого человека - загадка. И наши мечты - они же ситуативны. Вот проголодался за службой - мечтаешь о горячей тарелке наваристого борща. А удовлетворив голод после хорошей службы - внезапно понимаешь, что теперь ты мечтаешь поспать пару часов перед вечерней службой. А иногда твои мечты и вовсе похожи на странный сон снежных облаков.

Весьма красноречивая картинка, господа! И, похоже, многие церковные композиторы 21-го века вдохновляются именно подобными эталонами. А иначе как объяснить, что в современный обиход клиросов их творчество не входит вообще никак? На концертах - поют. На службе - редко. Хотите, чтобы вас пели чаще? Дима научит. В конце концов, в стране советов принято давать советы, окей?

Без мечты о небе певчий теряет 90% своей мотивации. Можно было бы назвать такую мысль избыточно романтичной, но весомым аргументом будет напоминание, что пение - вообще процесс романтизации обыденного. В жизни можно и сказать и прочитать и продекларировать, и это будет обыденно. А спеть нечто - это придать мыслям полет ласточки, горьковатый аромат фиалки, тоскующую мечту о радости. Пение - это возвышенное переживание наших мыслей. А пение на клиросе - это переживание общения с Богом на особо высоком градусе чувств.

Дмитрий Сиверс стал известен благодаря своим статьям и сайту "Про Клирос". На сегодняшний день у Дмитрия 3 книги "Как выжить на клиросе", "Как спастись на клиросе", "Моральная помощь певчему" и множество статей, не вошедших в эти книги. "Про Клирос" в короткие сроки стал одним из самых известных сайтов для певчих и мы постараемся разобраться, почему... Итак, встречайте...

-Дмитрий, здравствуйте. Вы известны, как создатель сайта «Про Клирос», но о Вашей деятельности в качестве регента мы знаем немного. Поделитесь – как пришли на клирос, как долго вникали в премудрости клиросной жизни, как стали регентом и довольны ли своим служением?

- Мое почтение всем любителям клиросного пения. Действительно, я много пишу на тему «как выжить на клиросе» (и даже смею давать духовные советы типа «как спастись на клиросе»), но именно про себя пишу мало. И это даже логично. Если бы я посвящал статьи себе, меня бы расстреляли… виртуально. За избыточное внимание к собственной персоне.

А ведь мы не простые люди. С обостренным чувством справедливости. Ох, сколько же бедный баритончик страдал на клиросе от оного чувства. Я постоянно себе говорил "вот чтобы все так жили, как ты хочешь", подразумевая весьма завышенные требования к другим. Помню, у меня в голове вечно долбилась стайка очень агрессивных и упорных дятлов, взывающая к справедливости. Платить тебе должны столько то. Относиться вот так вот. Кормить лапушку надо отборными котлетками и нарезным батоном с хлебом. Вот уж воистину, "чтоб все так жили"...

Я долго шел к этой статье. Я певчий, пишу про певчих, пишу про наши клиросные проблемы и меня, хочется верить, понимают. Потому что я почти десять лет отпел на клиросе и есть о чем рассказать. В алтаре я не был никогда. Так как же мне рассуждать о том, что мне так плохо знакомо - о работе священника, и тем более о высочайшем служении и высоте настоятельского подвига? Что же, не буду делать вид, будто я понимаю каждый аспект этого призвания, но могу предположить, что люди есть люди и слезы у всех у нас одинаково горькие и боль у нас и на клиросе и в алтаре зачастую общая.

Тихо горит свеча в полумраке комнаты. Ее золотисто-теплый свет бросает загадочные пляшущие тени на стены и наполняет внутренним сиянием оклады старинных образов. В комнате тихо и уютно, и воздух наполнен тихой и доброй внутренней силой, которая шепчет тебе - "ты - под защитой... здесь - дом... здесь твой духовный очаг и хорошо здесь быть". Здесь, возле этой свечи, небо и земля встречаются в твоем сердце.

Воображение может пойти дальше и нарисовать тебе древнюю бревенчатую избу из глубины веков, в которой так же перед образами горела тонкая лучина и лишь ее живое тепло озаряло внутреннее убранство. Спят дети и лишь отец-богомолец и его верная жена кладут поклоны перед святыми ликами, прося у Господа доброй судьбы деткам, да верного духовного пути.

Из таких вот избушек вышли великие святые люди. Не из такой ли избы вышел и великий святой Силуан Афонский, современный "апостол любви", который на Афоне напишет в своих заметках великие слова "О, если бы человек знал, как много любит нас Господь!"

Из таких избушек, да из под добрых родительских напутствий на монашеский путь уйдут и Серафим Саровский и Сергий Радонежский. Тепло материнских рук и крепкое плечо отца не смогло заменить любовь Бога и человек ответил на Его тайный, трепетный зов.

Иногда я задаю себе вопрос "а не много ли я беру на себя"? Вот правда, пишу на злободневные клиросные темы. И даже позволяю себе давать советы. И совсем уж иногда пишу про такие вещи, что не знаешь, смеяться или плакать. Но правда в том, что при клирос мало кто пишет. И из пишущих еще меньше тех, кто публикует. И потому я не имею морального права молчать. Прямо сцена из режиссерского кресла - оператор кричит "мотор" и Дмитрий, вырываясь из палаты в смирительной рубашке что-то там кричит в объектив.

На слуху ли у вас выражение "певчий на клиросе должен быть верующим православным христианином"? Наверное, наталкивались на такое утверждение в интернет-полемиках хотя бы раз...

Никто не задается вопросом "должен ли священник быть верующим" или "должен ли работник церковной лавки быть верующим". Но вокруг веры певчих регулярно возникает полемика. Почему так?

Работа певчего требует очень высокой квалификации и далеко не всегда можно найти верующего специалиста, который бы и жил насыщенной церковной жизнью и обладал нужными певческими навыками. Иными словами, перед нами дилемма - профессионализм нужен, качество пения требуется достаточно высоким, и неизбежны компромиссы. Которые и порождают полемику вокруг веры певчих. Давайте поразмышляем на тему веры певчих более глубоко...

Кто сказал, что мужчины не плачут? Плачут, и еще как. Только умело прячутся. И не любят показывать свои эмоции на людях. А как не плакать? Иногда подступит к горлу, перехватит дыхание и горячая волна чувств поднимется из груди, захлестнет и найдет выход в них - слезах, в которых и радость и печаль и грусть о себе самом.

Иногда такие эмоции посещают тебя, когда слышишь про чей-то подвиг. Чистый, ясный, святой. Вот ты только что посмотрел вечерний юмористический сериальчик, зацепил глазом острую шутку на грани приличия, смачно влепил лайк очередному котику в социалке и вдруг... Вдруг наткнулся на островок подлинности. Вот некий парень спас упавшего из окна ребенка. Сотрудник МЧС ценой своей жизни спас женщину из горящего дома, да погиб сам. Геройски. Смотришь на ясное чистое лицо героя и думаешь - а ведь на улице прошел бы мимо него, окинул равнодушным взглядом, да и пошел дальше.

И накатывает!

Как-то вот становится понятными слова апостола Павла "Разве не знаете, что святые будут судить мир?". При первом и внеконтекстном их прочтении они кажутся некой бравадой, но их истинная глубина вызывает в душе бурю эмоций. Святые уже сейчас судят мир, просто делая то, на что не способен ты. Совершая святые, чистые, достойные поступки, пока ты смотришь телевизор.

Мало кого минула чаша сомнений в реальности иного, духовного, бытия, загробного мира. Наша жизнь состоит из повторяющихся, как привычный постылый ритуал, действий. Получил зарплату, потратил, зарабатываешь новую. Ходишь, как и все, по больницам. Иногда стоишь в очередях. Часто думаешь, что сварить на завтрак или ужин, и когда уже будут силы на уборку квартиры. Ребенок, садик, уроки, школа, магазины и одежда, зимняя и осенняя обувь. Кажется, что этот круговорот хлопот и есть сама жизнь. Но - нет. Служение на клиросе многие певчие ценят потому, что чувствуют - здесь цели выше, значимее в неизмеримой кратности...

Жизнь подлинного христианина - борьба. Отчаянная, зачастую наполненная плачем, проистекающим от осознания "Господи, недостоин и всюду виновен пред Тобою". Как же подлинный христианский путь далек от распространенных клише про "верующего, который сам себя утешает сказками про Бога"! Вера неким удивительным образом в самом деле наполняет смыслом самое бытие человека, но она же и требует от человека не формального согласия, а кровавого подвига. Вера требует самоотречения.

Тихо горит лампада перед тяжелыми древними окладами старинных икон. Тихо в стареньком деревянном домике и лишь тиканье огромных напольных часов с огромным маятником наполняет пространство дома мерным, идущим из глубины веков покоем. Этот старенький домик никогда не знал телевизора, и лишь свисающий, вышитый вручную бисером плат под иконами в красном углу украшает простое деревянное убранство комнаты. Древняя кровать с горой подушек, чистенькая половица на крашеном дощатом полу, тюлевые занавески с неизменной геранью, да она - живая тишина...

Я часто ощущаю большую усталость от жизни. Это не некая усталость дня, это какая-то трансцедентная усталость пространства вокруг меня. Я устал от этой планеты, а она, очевидно - от меня. Когда каждая служба на клиросе дается с трудом, через головную боль, через постоянную ангину, когда каждый год на клиросе дается с боем, а в обычной жизни частые неприятности выплясывают рядом с тобой канкан - приходит закутанная в серую вуаль подруга-депрессия.

Я тоскую об иной жизни. "Наверное, он просто не умеет жить" - слышатся реплики зрителей из зала. Уметь жить - интересное выражение. Есть в нем нечто эдакое. Дарвиновское. Умеет жить тот, кто добыл себе пищу, дал обильное потомство, стал сильнейшим в прайде. Так жить - проще, чем кажется. И потому выражение "уметь жить" в каком-то смысле странно противоречиво. Чем лучше ты "умеешь" - тем меньше ты живешь. Настоящей жизнью. Ведь настоящая жизнь очень далека от законов саванны.

Я люблю дождь. Тихий, мерный, убаюкивающий. Мне, вечно пламенно-горящему в своих страстях музыканту, не хватает этих равномерных и питающих все живое потоков воды. Заслышав барабанную дробь крупных капель дождя о черепичную крышу деревянной избы, я внезапно начинаю слышать вечность. Мерный шепот капель, что то рассказывающих молодой листве, как будто вещает древние и таинственные истины. И если успокоить душу, настроив ее на созерцание, можно начать понимать язык воды. А еще я люблю литургию в храме, совершаемую под тихий и задумчивый дождь.

Над Аграбой повисла темная роскошная ночь, расцвеченная бриллиантами мириадов звезд. Сонно забормотал во сне золотистый песок пустыни и убаюканные этим шепотом, склонили в сладкой дреме свои пышные охапки листьев роскошные пальмы. В ночной прохладе погонщик каравана завел протяжную мелодию, погоняя верблюда и зорко посматривая по сторонам - не притаились ли где дюнные разбойники. А в это самое время в простой хижине на окраине города творилось волшебство... Простой, бедный, но чистый душой юноша достал из тайника свое главное сокровище - ...

Любите ли вы петь в паломнических поездках? Я - очень. И для этой цели я подобрал себе пару-тройку значимых для епархии монастырских событий - крупных крестных ходов с собранием тысяч паломников. Час от города и ты - в любимом монастыре, на территории которого в преддверие праздника кипит работа, накрываются столы и готовится угощение, ведь ожидается большой наплыв богомольцев. Они - едут соборно помолиться и почтить молитвенное событие, пройти 12 километров под знойным июльским солнцем и увенчаться духовной радостью. Ты - приехал попеть на монастырском клиросе.

Я люблю хвойный лес - теплый, нагретый солнцем, пахнущий смолой и покоем. Я люблю золотую, небесную легкость сосновой рощи и благородную, бархатистую насыщенность кедровой чащи. Сухой, напоенный фитонцидами и запахом иван-чая воздух наполняет душу какой-то совершенно уникальной безмятежностью и тишиной. Кажется, что добрая дремота разлита в пространстве и лишь приятное жужжание трудолюбивых пчел и разливистые трели птиц говорят - "о да, этот сухой, цветочно-хвойный мир полон кипучей жизни". А еще я люблю деревянные, кедровые Церквушки, которые приносят в наш мир атмосферу мира того - золотого, безмятежного, пахнущего хвоей и покоем.