Знаете ли вы, что довольно большую часть ссор и искушений на клиросе можно предотвратить, всего ли разрешив певчим... быть веселыми! Болтать. Смеяться. Точить лясы. Чесать языками. Конечно, на службе этого делать не стоит (утрата внимания приведет к падению качества вступлений 100%), но... Я пришел к выводу, что надо поощрять на клиросе естественное живое и даже веселое поведение. Потому что альтернатива слишком опасна - стать профессиональным православным - ревнителем веры и даже не заметить, что люди от тебя шарахаются как от чумы. Предлагаю рассмотреть феномен православного актерства...

Допустим, я хочу изобразить радость. Я ищу в себе эту радость, пытаюсь обрадоваться и найденная внутри радость начинает отражаться на лице. Но что будет, если я оную радость по работе вынужден изображать часто? Я буду снова и снова извлекать из себя радость, натуженно ее в себе искать, хотя ее уже давно внутри и нету. Кончилась. Вся ушла на актерство. И что тогда?

Тогда - профессиональная болезнь актеров комедийных ролей и клоунов - депрессия. Это общеизвестно - чем больше человек по работе вынужден быть в тонусе, на коне, радостным и излучающим позитив, тем сложнее его близким. Спасайся, кто может.

Наоборот это тоже работает.

Представьте себе, что вы актер или актриса, изображающие злодея. Но чтобы от вас злодейством хоть чуточку пахло, внутри себя надо найти некие злодейские нотки. И прожить на сцене самые темные свои эмоции, изобразить их, истратить в себе всю тьму на поддержание образа. В итоге домой вернется ласковый котик.

Причем тут клирос? Ну как причем? Мы, когда поем херувимскую песнь, мы перевоплощаемся в херувимов? Становимся ими на время? Ищем в себе высоту? Трепетно напрягаемся на Милости мира? Застываем в томительно тихом аккорде, не смея вздохнуть, чтобы не погасить чудо на ветру?

И что с нами происходит во время такого исполнительства?

Мы не ангелы. Мы как бы играем образ ангелов, играем невольно. Мы вынуждены становиться ими на время, чтобы наш звук, наш музыкальный образ был трепетным и благоговейным. А далее... А далее включается описанный выше механизм. Чем более строгой, молитвенной, благоговейной будет обстановка на клиросе, чем в более серьезный и строгий образ будут погружены певчие, тем больше всех потом разорвет.

А значит?

А значит, нужно давать спускать пар. Находить паузы, и давать певчим возможность чуть-чуть расслабиться. Переброситься словами. Даже пошутить. Не до безобразия, само собой, и не с утратой качества. Но - умный и опытный регент умеет находить баланс.

Меня легко понять неправильно. Типа, Дмитрий призывает к утрате благоговейности. Дело в том, что я обоими руками ЗА благоговейность, но - такую, которая не являлась бы актерской игрой, а шла бы естественным образом изнутри. Тогда от нее не будешь уставать, тогда ты не актерствуешь. Тогда ты недалек от Царства Небесного.

Вот вам и оружие в руки. Теперь вы знаете - если вас на службе иногда "крутит" - это не только искушение от врага. Это - признак того, что ваше благоговейное поведение не естественной, а актерской природы. Вы стараетесь и это хорошо. Но пока ваше внимательное и благоговейное поведение не естественной природы и вы устаете от затрат энергии на поддержание образа.

А зная правду, вы можете над собой работать. Как и я. Потому что понять, что вы таки смогли стать истиннно благоговейным певчим, это когда вы сможете отдавать полностью все сердце службе, при этом не уставая как Папа Карло и не ощущая жуткой эмоциональной опустошенности.

Проще говоря, нам нужна благодать Святого Духа.

И естественное, не наигранное поведение. Нужно позволять себе иногда включать дурочка или дурочку.

Кстати, по этой причине я очень боюсь певчих (и вообще церковных людей) с подчеркнуто церковным поведением. Потому что у них на все это актерство уходит уйма душевных сил и внутреннего содержания.

Причем я охотно допускаю, что эти люди в самом деле искренне стараются стать подлинными христианами, и ведут себя как христиане. Но при этом легко могут огрызаться, и быть дерганными. Ибо утомляет постоянно носить маску. Потому что человек прочитал, как должен выглядеть христианин, и радостно стилизовался под прочитанный образ. И душевные силы, внутреннее эмоциональное наполнение начало тратиться на поддержание понравившегося образа.

А ведь образ может быть и вовсе взят из Жития Святых. Тогда вообще "ой", ведь зачастую жития святых преследуют цель создать литературную икону святого, что делает святого несколько однобоко выхолощенным. Ну как былинный герой. И если начать ему подражать, можно обнаружить спустя некоторое время, что из тебя получился скорее антипод этого героя. Потому что попытка подражать литературному герою неизбежно выпьет тебя как плохого актера или актрису, выпьет до дна, оставив лишь внешний облик и пустоту внутри.

Вот потому и бывает. Встретишь такого (или такую). Вроде и платочек смиренно повязан. И голосок елейный. И кипа книг трудов Святых Отцов под мышкой. А по содержанию слов из человека лезет сарказм, ехидство, и зависть. И человек даже не замечает, что все просто. Он истратил на внешний образ все душевные силы. А внутреннее содержание стало пустым, как высохший колодец. По этой причине я люблю простых певчих, которые могут и дурачиться. Им можно доверять, они настоящие.

Поэтому я за истовое служение, которое перемежается взрывами смеха в трапезной и по дороге домой. Поэтому я за веселых певчих, которые и дурь могут сказать, включая высоту в нужные моменты.

Я даже допускаю легкий ненавязчивый говорок басов на запричастных молитвах или на паримиях. И умный регент умеет поддерживать и тонко чувствовать атмосферу на клиросе. Если от высоты переживаний у всех начало "рвать крышу" - пора регенту сказать веселую шутку и глупость.

Да, это звучит странно.

И как то не очень по-христиански.

Но это проверено жизнью. Серафим Саровский (согласно житию), в свою бытность на клиросе веселил певчих-братьев.

"Вот и я как поступил в монастырь-то, матушка, на клиросе тоже бывал; и такой веселый-то был, радость моя! Бывало, как ни приду на клирос-то, братия устанут; ну и уныние нападет на них, и поют-то уж не так, а иные и вовсе не поют. Все соберутся, а я и веселю их; они и усталости не чувствуют! Ведь дурное что говорить ли, делать ли – нехорошо, и в Храме Божием не подобает. А сказать слово ласковое, приветливое да веселое, чтобы у всех пред лицом Господа дух всегда весел, а не уныл был – вовсе не грешно, матушка”.

Что-то мне подсказывает, что это были не цитаты святых Отцов. А шутки, уместные в приличном обществе. Но все же - шутки. На клиросе! И как бы трудно заподозрить святого столь великого масштаба, сподобившегося не во сне, а наяву видеть Божью матерь с ангелами и святыми в том, что он делал нечто недостойное или неверно понимал суть службы в храме. Просто Серафим Саровский интуитивно понимал механизм возникновения уныния и усталости, о котором я поговорил выше.

Тем более что враг тоже не дремлет, зная химию нашего организма куда лучше нас, и усугубляя все наши состояния до кризисных показателей. Враг всегда опознается по фразе "слишком" - слишком молитвенный, слишком тихий, слишком... Да всего слишком. И утрата чувства юмора - один из самых тревожных симптомов в духовной жизни христианина.

А потому, други - будьте веселы (если изнутри идет, конечно), и не бойтесь даже и глупость сказать. Излишняя духовная стилизация пьет силы не хуже вампира. А силы на клиросе нам еще пригодятся.

Певчий будет петь на небесном клиросе...