"Бог знает все" - как часто мы слышим эту фразу. Как часто сами ее произносим. Наверное, мы этому даже верим. Богу прилично знать все, он же Бог. Но иногда мы встречаемся в жизни с удивительным откровением, чудом, когда нам является, что Бог и правда знает все, и не просто "что будет, если смешать бертолетову соль с серной кислотой". Он знает нас, наши нужды, печали, радости, надежды, темные и светлые мысли. И тогда поражает глубина Его опеки о каждом из нас.

О паре таких чудес, произошедших со мной на клиросе, мне и хочется рассказать моим драгоценным читателям. Чудеса эти можно считать обыденными, и чудесного (по крайней мере, на первый взгляд) в них не так и много. Но вглядевшись в глубину, просто поражаешься тому, с каким удивительным явлением мы имеем дело.

На клиросе мы поем Богу и Его святым, Его друзьям, Его светлым воинам-ангелам, Его пречистой Матери. Многие делают это осознанно и блаженны эти люди. Уже сейчас они учатся жить в Раю и по законам Царства небесного. Некоторые певчие "просто поют". Ну вот надо где-то работать, а в церкви работать хоть и сложно, но интересно. Почему бы и не поработать? Есть и тайнозрители сокровенного, люди, которые видят в этом служении удивительные невидимые горизонты мира горнего. Как Бог приводит того или иного человека на клирос, как смиряет, улучшает, дает возможность угодить небесам и взять к себе эту душу уже в свой небесный клирос.

И язык умолкает, сердце трепещет, а глаза полны слез, когда читаешь, как отдавший Богу половину жизни на клиросе умирает, спев последнюю службу, а на отпевании певчие, провожая собрата в последний путь на суд, ощущают пасхальную радость. И как будто доносятся с небес тихие, полные восторга слова "Войди в радость мою, сын...", обращенные к усопшему и отныне - живущему во веки.

Эти слова могут не цеплять. В конце концов, это всего лишь слова, разве нет?

Нет.

Чудеса, происходящие со мной, убеждаю меня, что это не "просто слова". У нас ведь как... Вот вроде как знаешь о Боге, знаешь основы учения, понимаешь все о спасении, о том, что "мы делаем на клиросе самое важное дело в жизни". Но когда произнесешь это раз так 30, а потом тебя еще обидят, а потом вдобавок устанешь, то и истины, хоть и будучи золотыми, покрываются пылью. Небесная тряпочка нужна. Пыльку протереть, чтобы истины вновь засверкали.

Помню великий пост 2014 года. Тяжелый был пост. До этого у меня был большой перерыв в служении (более 10 лет - это не шутка!), да и в новом, "взрослом" качестве этот пост у меня был и вовсе первый. До этого так - стихийное ребячество озорного подростка. А тут - и возраст под 40, и грустинка в глазах и седина... и мысли о вечном. И тут, значит, пост. С его искушениям и напряженным служением. Я собирал все искушения, какие только можно. Слушал, что "обо мне говорят плохого", а если никто ничего не говорил, недостающую информацию я просто додумывал. Кто-то плохо посмотрел, улыбнулся не достаточно искренне. В общем, к Пасхе басенок был "в кондиции". Мрачное лицо, полное мировой скорби и отсутствие всякой радости. Не говоря уже о пасхальной и светлой.

Но петь - старался. Видит Бог, старался на "разрыв аорты". И вот отгремела ночная пасхальная служба, утром должна быть вторая - "поздняя". Я в самых мрачных мыслях убежал домой, поспать. Да и видеть никого не хотелось. И пару часов удалось поспать.

Сон в пасхальную ночь.

Я таких снов никогда не видел. Я служу в Свято-Троицком храме. Пасхальная служба была в главном, Троицком пределе. И вот снится мне, что только что закончилась пасхальная служба, певчие спускаются по винтовой лестнице вниз. Я "замыкающий", иду последним. Но оглянувшись назад, вижу, что на нашем клиросе стоит Пресвятая Троица. Было отчетливое понимание, это именно Троица.

Трое юношей, в огненно-красных пасхальных стихарях. По ощущениям - им лет по 17, и от них исходит чистота, огненная сила и одновременно какая-то свежесть юности. Стоят равнобедренным треугольничком, двумя вершинками ко мне.

Я робко (во сне понимаю, что "это же Бог, сам Бог!") подхожу к ним и робко так задаю вопрос "Можно ли мне обратиться к Вам"? Хотелось нажаловаться на весь жестокий, непонимающий и холодный мир.

Левый юноша трогательно взял меня за руку. До сих пор помню прикосновение нежной ласковой ладошки. И он как будто через прикосновение передал огромную по смыслу объемную фразу. Она вошла в меня как объемная смысловая конфигурация. "Не расходуй и не трать свои силы на рассказ (потому что мы заботимся о тебе как бы не хотим, чтобы ты расходовал силы понапрасну, вновь переживал негативный опыт), мы знаем все, ничего не скрыто от нас. Мы ЗНАЕМ ВСЕ." Сейчас я это пересказываю фразами, но там - во сне, это воспринималось иначе, как наполняющее тебя ощущение огромной заботы о тебе, их могущества, всезнания и одновременно какой-то трогательной ласки.

Сразу после этого правый юноша как бы подался вперед и раскинув руки, обнял меня. У меня было стойкое ощущение, что обнимавший был вторым лицом Троицы - Иисусом Христом. Но - вот в таком вот виде божественного юноши. У меня было ощущение, что я погрузился в золотые облака. Покой заполнил меня и сон мягко погас.

Уже утром я с изумлением рассказывал сон окружающим. Его детали удивляли. Во первых, сама Троица. Их образ во сне был настолько необычным. Как чистые, святые дети, наделенные могуществом. Казалось, что они как бы разные, но постоянно и непрерывно "держат совет" между собой, как бы непрерывно о чем-то совещаются. Такой вывод я сделал, потому что один юноша взял за руку и как будто Он само понимание, само сочувствие. Его способность понимать уникальна. Но без всяких слов второй юноша вышел вперед и обнял. Они как будто непрерывно (телепатически?) общаются и сообща они решили, что мне сейчас нужна именно ласка и поддержка.

Я в своей вере всегда делал акцент на Господе Иисусе Христе. Троица для меня была ну... как бы загадкой, что ли. Я понимал, что Троица есть, но - это было очень абстрактно. Именно любовь у меня всегда была к Иисусу Христу, второму лицу. А тут - такой удивительный сон. И эти слова - "мы ЗНАЕМ ВСЕ!". Я потом две недели ходил в странном спокойном забытьи. Покой наполнил меня. А удивительный сон лег в золотую копилку моих жизненных впечатлений. Да, опыт святых отцов учит не верить снам, но отрицать сходу не получается.

Второй удивительный факт вмешательства Бога в мою жизнь произошел, когда я решил исповедаться после почти 20-ти летнего перерыва. Грехи, мягко говоря, тяжелые. Такую исповедь еще называют "генеральной", когда человек исповедуется часа два.

Поскольку мне еще с этими батюшками работать, а грехи "ого-го", дай, думаю, выберу сейчас батюшку, от которого меньше всего зависимости (даже если бы он изменил ко мне отношение). Исповедь все-равно будет "считовой", а позору - меньше. И каково же было мое удивление, когда написав кучу грехов на листок и придя на службу, я увидел совсем другого священника - монаха и нашего настоятеля. Для кого не понятен мой ужас, объясню, что монахи иначе исповедуют. Очень обстоятельно.

"Ведь он же не служит по будням" - подумал я... Но - мне стало очевидно. Это воля Божья. Уже потом мне это стало очевидно, уже после исповеди. Спустя годы я снова и снова прокручиваю этот факт. Очень тяжелые грехи Господь послал меня исповедать к монаху, человеку духовной жизни. Он как бы знал, к кому мне надо. Мне просто стало очевидно, что мой "изначальный выбор", тот, другой батюшка - он просто "скомкал" бы мою исповедь, он бы торопился, слушал в спешке... Он был бы не со мной.

И это поражает двумя выводами. Господь знает наши нужды до такой степени, что управляет даже тем, к кому пойти на исповедь. А еще есть и более страшный вывод. Они, небеса... им и вправду наша исповедь важна. Им важно то, "какой она будет".

У нас же тут замыливается взгляд, мол "ну... подумаешь, исповедь, главное же, что в душе". Нет, они их, исповеди - слушают. Внимательно и очень скрупулезно слушают. И слушают не только слова, но и плачь сердца (или отсутствие оного). И им эта самая исповедь от нас - важна. А иначе с чего бы столь тонкие влияния на реальность "нет, с этими грехами тебе надо к совсем другому батюшке"?

А значит, им важно и не только это. Третий час, прочитанный с чеканной дикцией, они видят столь же хорошо и где-то там ставят галочку "хорошо прочитанный третий час, налицо старания". Они видят горение сердца на Херувимской и Милости мира. И болтовню на первом часе и шестопсалмии. И легкомысленные шуточки на паримиях. Глубина их внимательности не поддается осознанию и пропетый с вниманием тропарь для них важнее "юбки не по церковному дресс-коду".

И становится понятной фраза о том, что "певчие должны молиться на клиросе". Молитва певчего, это его глубокая сердечная солидарность с пропеваемыми словами. Когда ты поешь и каждому слову сердцем вторишь "воистину так... слава Тебе... истинно так...". И потому молитва певчего начинается с хорошей дикции, хорошего погружения в слова и глубокой солидарности со смыслом оных слов.

Впрочем, это уже другой разговор и другая история...

Певчий будет петь на небесном клиросе...