Я тоскую об иной жизни. "Наверное, он просто не умеет жить" - слышатся реплики зрителей из зала. Уметь жить - интересное выражение. Есть в нем нечто эдакое. Дарвиновское. Умеет жить тот, кто добыл себе пищу, дал обильное потомство, стал сильнейшим в прайде. Так жить - проще, чем кажется. И потому выражение "уметь жить" в каком-то смысле странно противоречиво. Чем лучше ты "умеешь" - тем меньше ты живешь. Настоящей жизнью. Ведь настоящая жизнь очень далека от законов саванны.

Христианские заповеди блаженства, данные Иисусом Христом в нагорной проповеди, говорят об этой настоящей жизни. При первом прочтении они выглядят странно, как воспевающие слабость. Живущие по этим заповедям как будто бы "не умеют жить". Но именно они как раз и живут настоящей жизнью, трудной, но - подлинной, настоящей. Когда просыпаться хочется, когда смеешься весело, когда дышишь глубоко.

Просто потому что у добра сладкое послевкусие. У правильного образа жизни благоуханный аромат. Это нельзя объяснить, как нельзя рассказать "чем новый аромат парфюма лучше старого" или "почему именно в этой машине приятно ездить и ты мечтаешь именно о ней". Попробуешь - и полюбишь на всю жизнь.

Человек живет (в среднем) 255 тысяч часов. Биологических часов. А вот ЖИВЕТ ПО НАСТОЯЩЕМУ он сколько? Обнял ребенка, маму, отца, сказал ласковое слово близкому человеку. Почувствовал радость от сотворенного добра. На минуту, реже на час. Человек спит треть жизни. А сколько в жизни он - живет? А оставшееся время - сколько времени он прожигает впустую?

Впустую.

А что это такое? А это когда нет того самого ощущения творения чего-то важного, правильного, нужного. Серафим Саровский в бытность послушником пел и на клиросе и работал столяром и прислуживал в алтаре. Его сожаление было о том, что человек не может, подобно ангелам, непрерывно служить Богу. Он переживал нечто настолько важное от каждого совершенного на благо монастыря и для Бога действие, что только это состояние и считал жизнью.

Это сожаление не понятно человеку со стороны. Потому что сначала нужно испытать то, что испытал этот святой. Служить Богу - это значит "жить". Когда ты служишь Богу - ты живешь. Когда ты служишь людям, ты тоже живешь. По-настоящему.

Именно на этом горячем чувстве и жажде жизни "по-настоящему" и основано желание уйти в монастырь. Вот жил ты, жил как все. А потом раз - и пришло понимание. Впрочем, это нельзя просто понять. Это ощущение копится где-то в глубинах души. Тебя почему-то не удовлетворяют простые дни. Ты - просто тратишь время. И тогда ты начинаешь искать способы начать жить. У каждого своя реализация такой настоящей жизни. Для меня этим самым настоящим стало пение на клиросе. Пока я на спевке, службе, иду на нее и возвращаюсь с нее, я живу. Все остальное время - лишь сервис для главного, как станция тех. обслуживания для авто. Автомобиль живет, пока едет, пока куда-то кого-то везет. Я живу, пока пою. Пока вообще что-то делаю для Бога.

Иногда я размышляю о православных активистах. Их поступки кажутся странными. А я для себя понял, почувствовал - они, как могут, отвечают на зов, на жажду настоящего. На призыв небес. Сделать для Бога что-то отчаянно хочется, сделать для неба что-то хочется. Ведь только тогда твое дыхание - не просто мерное тиканье часов до твоей пустой как твоя жизнь кончины. Я вижу это жажду в суровых бабушках-свечницах, я замечаю эту жажду в глазах молодых алтарников.

Жажда - это еще не умение. Неумеючи дров можно наворотить - всю жизнь потом разгребать будешь. Помню, как я удивлялся, почему самым ценным для монаха считается дар рассудительности. Казалось бы, дар молитвы или хорошее здоровье кажутся более ценными дарами. Нет. Жажда входит в "стандартный пакет" и рассудительный ум вкупе с жаждой творят чудеса. Человек начинает угождать Богу на самом деле. А значит - начинает жить. Ум укажет дорогу, а жажда служения наполнит силой и двинет по этой выбранной дороге вперед.

Я вижу в других страх потерять эту настоящую жизнь.

Часто человеку не понятно, почему же в Церкви так много искушений. Во всем мире война шла за ресурсы. В храме - самый ценный ресурс. Смысл жизни. И ты всегда, пусть и подсознательно, боишься "что отнимут", что выживут, что уронят тебя в глазах священников и прихода. Ты знаешь правду о себе, что "не железный, не двужильный" и страшишься потерять то, что тебе так дорого. Как ни странно, но именно боящийся потерять "благодатное место", наполненное смыслом, чаще всего и "искушается". Вступает в ссоры/склоки, сам того не желая.

Вот тут бы и пригодился дар рассудительности. Дар довольно быстро подсказал бы тебе, что вся суть христианства - быть счастливым не на земле, а на небе. А значит, наша земная жизнь похожа на плацкартный вагон.

Мерно стучат колеса, за окнами мелькает пейзаж, а попутчики раскладывают на столе вкусные блюда. И мы едем - каждый на свою станцию. Кто-то, упаси Бог, сойдет в унылой пустыне, где смысл жизни будет утрачен навсегда, ибо ты будешь отринут от Бога, а кто-то... кто-то сойдет поближе к столице. К центру всех смыслов.

А значит...

А значит, нужно всегда помнить и держать в голове сам факт поездки, цель поездки, и станцию назначения. И тогда ты поймешь, что нет смысла для ссор, склок, разборок.

В поезде не ругаются. Смысла нет. Поезда любят за ту самую удивительно дружественную обстановку, которая возникает в вагоне. Случайные попутчики видятся друзьями и отдают тепло, а ты готов отдавать его взамен. Мне кажется, настоящий христианин должен быть как хороший попутчик в поезде. И ласковым словом поддержит и комплимент скажет и собеседник интересный да начитанный и сумку поможет достать/уложить. С таким удобно ехать по жизни.

Если представить себя Стивеном Спилбергом, можно описать землю, как вербовочный пункт для каких-то поистине космических целей и задач. Прилетели со звезд сверх-существа и зовут, зовут, зовут. Для неведомого, прекрасного, желанного, как глоток воды в пустыне. У кого-то жажда к высшему смыслу просыпается. И такого проверяют на устойчивость, на искренность. А правда ли хочешь к нам? А не передумаешь? А на что ты готов ради того, чтобы быть с Богом?

Доказал? Прекрасно!

Теперь ты гражданин не Земли, а другого мира. Мира высшего смысла. Где смыслом сияет каждая травинка, каждый цветочек, где удивительный ласковый ветер шепчет вместе с золотым светом - ты любим, любим вечно, без конца и края, ты прекрасен, юн и каждый твой миг - ЖИЗНЬ. Та самая, о которой ты мечтал. Когда ты в Боге, когда ты - Божий.

Прекрасная мечта.

Ну а пока - поезд. Или, как писала Марина Цветаева - вокзал.

Не штык - так клык, так сугроб, так шквал, -
В Бессмертье что час - то поезд!
Пришла и знала одно: вокзал.
Раскладываться не стоит.


Дай Бог стать хорошим попутчиком и доехать до правильной станции. Впрочем, все зависит от меня, не так ли?

Певчий будет петь на небесном клиросе...